Вот оно как! Сергей Гордеев: Новый проект Томинского ГОКа – единственная возможность для Челябинска улучшить экологию
Самым нежданным результатом круглого стола, проведенного совместно Общественными палатами РФ и Челябинской области в ЧелГУ, было рассмотрение нового варианта проекта Томинского ГОКа в качестве одного из ключевых факторов улучшения экологической ситуации в городе.
Подобный «разворот» еще год назад был немыслим. О его причинах и вероятных последствиях в интервью порталу «Медиазавод» рассказывает выступивший на мероприятии с докладом член Общественной палаты региона, известный челябинский ученый-экономист Сергей Гордеев.
- Сергей Сергеевич, что изменилось в ситуации вокруг горно-обогатительного комбината, перспектива строительства которого ранее так всколыхнула общественность?
- Вопрос о Томинском ГОКе периодически всплывает в самых необычных ракурсах. Всегда есть не согласные с крупным проектом, во многом меняющим жизнь людей. А самые радикальные из них предрекали даже «гибель» областного центра.
И вот теперь - полный разворот. Сейчас «вдруг» обнаруживается, что строительство комбината становится одним из ключевых условий улучшения воздушной среды Челябинска. Фактически, Томинский ГОК - один из спасителей экологии города и альтернатив ему нет. Подобная смена представлений весьма сложна для восприятия, однако, в конечном счете, всех интересует, будет ли наша жизнь лучше или, наоборот, ухудшится.
Принципиальным является то, что новый вариант проекта Томинского ГОКа позволяет снять одну из ключевых экологических угроз Челябинску, которая исходит от Коркинского угольного разреза.
- Как именно?
- Начать здесь нужно издалека. Проекту Томинского ГОКа не повезло еще и с названием. Оно распространяется на очень большую территорию. Помню, мы студентами ездили в Томинский плодопитомник на берегу Шершней. А он находится в 20 километрах от ГОКа. Если бы ГОК осмотрительно назвали «Вторым» или «Западно –Коркинским», не было бы даже половины возникших опасений.
То есть, многие даже не понимают, где находится территория строительства. ГОК вполне можно было бы назвать и «Коркинским». Именно так называется крупнейший в Европе, но абсолютно бесперспективный сегодня угольный разрез полукилометровой глубины, требующий десятков миллиардов рублей для рекультивации.
- То есть, экологический аспект – лишь часть более широкой проблемы?
- Да. Даже в публичных выступлениях собственно экологическая тематика в контексте обсуждения проекта Томинского ГОКа занимает все меньше места. Все остальное – вопросы комплексного социо-эколого-экономического развития. К тому же, процесс уже давно вышел из технической плоскости, тема стала социальной.
- В какой стадии обсуждение проекта находится сейчас, каковы результаты на данный момент?
- Обсуждение проекта Томинского ГОКа – определенный феномен в том смысле, что участники дискуссии нередко говорят о разных его вариантах.
- Каких?
- Можно говорить, как минимум, о трех вариантах проекта Томинского ГОКа. Больше всего критики досталось уже давно не существующему первому варианту, так сказать, Томинскому ГОКу-1. Мы знаем, что для согласования любого крупного объекта строительства необходимо два-три, а то и пять лет. Поэтому на начальный этап согласования выносят эскизный проект. Это относится ко всем объектам, начиная с космодрома и заканчивая самым рядовой стройкой.
Поэтому первый вариант проекта Томинского ГОКа, который существовал лет пять назад, был эскизным. Главным критерием его оценки было соответствие действующему законодательству, позволяющее получить все разрешительные документы. Хорош он или плох?
Рассматривать с этой точки зрения эскизный проект было бесполезно. В свое время на обсуждении в городской общественной палате звучала критика: в представленном томе документации всего 60 страниц. Действительно, как можно сделать вывод о том, хорош ГОК или плох, по 60 страницам проекта?
Правда, уже тогда под огонь критики попадали безнадежно устаревшие документы. Это все равно, что критиковать старое расписание поездов.
- Что представляет собой второй вариант проекта?
- Условный ГОК-2 – реальный проект, который существовал до завершения последней экологической экспертизы. Он уже прошел значительную эволюцию, но, тем не менее, по нему затем было вынесено два принципиальных предложения: во-первых, изменить технологию, исключив серно-кислые методы обработки, во-вторых, отказаться от отвалов-хвостохранилищ. Так появился проект ГОК-3.0.
- Последний вариант – развернутый и детализированный – предполагает вместо создания отвалов-хвостохранилищ использование глубины Коркинского разреза?
- Да. В третьем варианте - крайне удачное сочетание интересов Челябинской области и «Русской медной компании». «РМК» отказывается от использования кислоты и отвалов-хвостохранилищ. А область решает огромную проблему, которую она самостоятельно решить не может – рекультивации Коркинского угольного разреза.
- На данный момент, какой статус у этой идеи?
- Статус полноценного проекта, который обсуждается, в том числе на федеральном уровне – в Общественной палате России. В интересах области критерий оценки здесь должен быть такой: как получить от этого проекта максимум пользы для окружающей территории (это принципиально – речь идет уже не о минимизации вреда, а о положительном результате).
И здесь возможны варианты для лучшего соотношения интересов. Этот проект уже становится не чисто проектом «РМК», а одним из ключевых региональных и даже регионообразующих.
- На ваш взгляд, протесты, критика способствовали появлению третьего варианта?
- Критика, без сомнения, да. Общественное обсуждение и критика абсолютно необходимы, важны, и от них всегда есть большая польза.
- Получается, массовый протест против ГОКа сыграл положительную роль, так как стимулировал обсуждение этой темы, но теперь его участники не отслеживают тех изменений, которые претерпел проект?
- В любом сложном проекте всегда возникает вопрос об информированности. А в данном случае особенно. В сознании широких масс мы часто имеем безнадежно устаревшую или намеренно искаженную картину. По городу в свое время распространялись листовки против ГОКа, где были нарисованы гора, трубы, дым. Возникают ассоциации либо с Карабашом, либо с худшими проявлениями челябинского смога. Но, простите, этот образ абсолютно некорректно отражает реальность. Никаких труб на ГОКе и прежде не могло быть. А сейчас ситуация и вовсе принципиально иная.
- Как бы там ни было, но при воплощении проекта в жизнь (даже в самом наилучшем его виде) люди сочтут, что их мнение было проигнорировано.
- А вот здесь возникает вопрос о корректности ссылок на «народное мнение», выражаемое, в том числе, в социологических исследованиях. Опрос проводился по совершенно иному варианту проекта и при других перспективах развития.
Кроме того, социальный феномен протеста против ГОКа требует отдельного изучения. Здесь надо разделить вопросы собственно ГОКа и общие проблемы качества жизни в Челябинске. Девяносто процентов людей, говорящих на тему ГОКа, не имеют реальной информации о параметрах и изменениях Томинского проекта, многие даже путают ГОК с разрезом. Люди недовольны удручающим экологическим состоянием Челябинска, которое на протяжении последних лет только ухудшалось.
Во-вторых, протест подогревается кризисными проблемами – богаче за последние годы никто не стал. Есть и масса других болезненных вопросов. А тут еще какой-то ГОК с нарисованными трубами и противогазами.
- Но ведь у нас протестовать не принято, тем более, поощрять протесты.
- Дело в том, что это экологические вопросы - одна из сфер местного самоуправления, где протесты неизбежны и не запрещены. Другое дело, если они переходят в совсем другую плоскость. Причина и формы протеста могут различаться. Недовольство может быть: смогом, не убранными дворами, низкой зарплатой, очередной яхтой какого-нибудь олигарха…
В совокупности все это накапливает раздражение и выплескивается наружу. Доля недовольства, собственно, проектом ГОКа составляет, может быть, лишь один процент в этой палитре негативных настроений.
Но то, что на ГОК вылилась вся неудовлетворенность людей качеством жизни, - совершенно очевидно. Будь вместо ГОКа любой другой проект – общество в полной мере «отыгралось» бы на нем. Мы имеем здесь обезличенный социально-экономический протест с хорошо понятной людям экологической окраской.
- Тем не менее, мы с вами зафиксировали: определенный протест был полезен. На ваш взгляд, он стимулировал зарождение нового варианта проекта, или здесь работают какие-то другие механизмы, не имеющие отношения к массовой публичной активности людей?
- Новый вариант уже ранее просматривался и должен был появиться. Публично обсуждать теперь можно и нужно именно его - с нюансами технического обоснования. А постоянно критиковать идею, представленную еще в первом варианте, абсолютно бессмысленно.
- Почему сразу не могли договориться по третьему варианту руководство области и РМК?
- Трудно сказать, это уже вопрос истории.
- Давней?
- Времен Михаила Юревича.
- От кого исходит идея «ГОК-3.0»?
- Первые слухи о ней появились еще несколько лет назад, а официально она прозвучала в предложении Уральского горного университета.
- Как ее воспринимает «РМК»?
- Мне трудно судить. Но можно сказать, что экономически этот проект компании также по определенным моментам выгоден. «РМК» не выступает здесь абсолютным альтруистом. За землю под хвостохранилища придется платить немалые деньги. И неизвестно, какая будет плата за это через несколько лет.
Владельцы «РМК» теряют на одном (доставка песков на Коркинский разрез и прочее), но, в конечном итоге, в стратегической перспективе, выигрывают. И, главное, укрепляют социальную стабильность, что немаловажно для любого цивилизованного бизнеса.
Далее возникает большое число вопросов, связанных с экономическими перспективами. Но об этом следует поговорить отдельно.
- Насколько реальны прогнозы, что территории, которые прилегают к Томинскому ГОКу, будут не менее пригодными для жизни, как предполагалось, а, наоборот, станут объектом притяжения людей и новых проектов?
- Здесь важно, что у нас до сих пор еще не сказано всей правды о Коркинском угольном разрезе. И масштаб этой проблемы сильно недооценивается. При всех своих масштабах Томинские карьеры будут в три раза меньше Коркинского разреза. И принципиальный вопрос в том, как максимально эффективно рекультивировать карьер, чтобы он перестал дымить.
Самый страшный сценарий Челябинск ждет в том случае, если новый вариант Томинского ГОКа в ближайшие годы не будет реализован. Даже по предварительным оценкам для того, чтобы «загасить» Коркинский разрез без ГОКа, нужно более 20 миллиардов рублей. Все годовые налоговые и неналоговые доходы бюджета Челябинска (по расходам) примерно в два раза меньше. Закрыть все школы и детские сады на два года, перестать вывозить мусор, и все деньги направлять в Коркинский разрез? Ясно, что на это никто не пойдет.
Из Федерации, как вы помните, даже в прошлый раз, когда было переселение Розы, давали два миллиарда - на условиях совместного финансирования. А цифра в 20 миллиардов в проекте такого масштаба может легко удвоиться. Ясно, что таких денег у области нет. И что в итоге? Раньше на Коркинском разрезе возникал один пожар, его тушили, потом появлялся следующий. Сейчас уже их бывает четыре-пять одновременно. А если станет двадцать или больше?
Потребности в добываемом там угле низкого качества нет. Самый страшный итог нас ждет, когда предприятие закроется (а оно будет банкротом, потому что такой уголь никому не нужен), и пожаров, и самовозгораний будут возникать десятки. Сейчас хотя бы за происходящее есть, с кого спрашивать - это «Челябинская Угольная Компания». А, когда предприятие станет банкротом, спрашивать будет не с кого.
Число пожаров увеличится в разы, шлейф дыма оттуда уже масштабно накроет областной центр, не говоря о Коркино и всей юго-западной зоне Челябинской агломерации. Гореть разрез будет до тех пор, пока мы не достаточно разбогатеем для того, чтобы выбросить в него несколько десятков миллиардов рублей. Но это – фантастика.
Поэтому если строительство Томинского ГОКа отложить на три-пять лет, то о решении экологических проблем Челябинска можно забыть.
- Вы говорили про два сценария для прилегающей территории и изложили первый. Какова альтернатива?
- Она заключается в следующем. Пока вся территория, которая находится в районе Коркино, считается не очень «чистой», комфортабельной (из-за содержания в окружающей среде бензопирена и других веществ) и не слишком престижной. Соответственно, вектор развития Челябинска сейчас уходит на Северо-Запад.
Если же в течение нескольких лет ситуацию с разрезом удастся нормализовать, будет четко видна иная перспектива, изменится вектор пространственного развития мегаполиса. Весь юго-западный клин областного центра перейдет в разряд достаточно престижных территорий. Необоснованный ажиотаж, в связи со слухами о Томинском ГОКе, уже привел к потере капитализации многих садов, домовладений прилегающих поселков. Со временем эта картина сменится на противоположную.
В итоге суммарная разница капитализации земли и недвижимости на этих территориях будет составлять десятки, если не сотни миллиардов рублей. Появляется новая достаточно комфортабельная и перспективная зона проживания и развития.
- Как-то все слишком хорошо.
- В любой картине будущего можно найти некоторые риски. Ни одна стройка не является «земляничной поляной». Даже если ты строишь больницу или санаторий, природе, тем самым, наносится определенный ущерб. Это понятно. Речь о комплексном, хозяйском отношении к территории.
- Если говорить о преобразовании социо-культурной среды, то «РМК» это зачем?
- Любому серьезному, а не жуликоватому, не спекулятивному бизнесу должна быть четко ясна стратегическая перспектива его эффективности.
- Идея Ботанического сада на этой территории – гарантия этой эффективности?
- У людей возникает вопрос: ГОК на деле будет чистым производством? Или будет в проекте одно, а в жизни другое? Идея Ботанического сада в окрестностях Томинского ГОКа – реакция на происходящее и на такие вопросы. К сожалению, Челябинский Ботанический сад, который был намечен в районе улиц Братьев Кашириных и Молодогвардейцев, возле ЧелГУ, вместо сорока планируемых гектаров теперь занимает всего четыре.
На остальной территории находится «Академ-Риверсайд», жителям которого обещали, что они будут жить в Ботаническом саду, но забыли предупредить, что сада, фактически, уже нет. Поэтому возникло предложение разбить его в окрестностях Томинского ГОКа в расчете на хорошие перспективы и светлое будущее. Тем более, эта территория оказывается в менее чем часовой транспортной доступности, как уже сейчас некоторые районы Челябинска. В какой-то степени сад может быть определенным гарантом экологической чистоты проекта.
Если рядом с территорией крупного промышленного горнодобывающего производства существует Академический Ботанический сад, очевидно, что экологические проблемы к этой территории никак относиться не могут. Тем более, помимо декоративных растений, там предлагалось выращивать некоторые новые полезные виды, например, морозоустойчивые сорта абрикосов.
Думаю, жители окрестных садов этим воспользуются. Конечно, не верю в феноменальные урожаи, но это будет все равно очень приятно. И этот проект может стать своего рода зеркалом, правдиво отражающим новую ситуацию.
