«При больницах нет нужных медикаментов для лечения заболевающих холерою…».

В больничной палате Челябинской городской больницы, 1900-е годыиз фонда музея истории медицины

Российская империя, как и другие страны мира, в XIX — начале XX веков часто страдала от заразных болезней. Не избежал этой напасти и Челябинск. Самые опасные эпидемии несли холера и тиф. При этом в борьбе с оспой и даже сибирской язвой Челябинск отличился хорошим опытом. В истории города была страница, когда недостаточное внимание к медицинским делам и общему санитарно-эпидемиологическому состоянию стоило челябинскому градоначальнику места.  

Здравоохранение в России в следующем году может на полных основаниях отметить свое 300-летие: в 1721 году Петром І была образована Медицинская канцелярия, и одним из направлений в ее работе стало выполнение противоэпидемических мероприятий. Серьезным вызовом для Медицинской коллегии стали 1780-е годы, когда в Санкт-Петербург, в само противоэпидемическое ведомство и в Сенат, стали поступать тревожные сообщения. По Сибири стала распространяться неизвестная болезнь, поражающая как людей, так и скот, и мало кому удается эту хворь пережить. 

В конце 1785 года Сенат получил донесение из Уфимского наместничества: в Зауралье, особенно в Челябинском округе, эпидемия вновь набрала силу. В ответ коллегия снарядила и отправила за Урал для изучения неведомой болезни специальную комиссию. Для нее были «назначены яко искусные и известные в своих знаниях практикующей медицины доктор Борнеман и состоящий в службе лекарь Андреевский и с ними подлекари Санкт-Петербургского сухопутного госпиталя Вальтер и Василий Жуковский».

18 июля 1788 года в Челябинске в присутствии своего помощника Василия Жуковского, городничего Швейгофера и судьи Оловянникова Степан Семенович Андреевский в научных целях заразил себя «материей», взятой из язвы больного. Исключительный по своей самоотверженности эксперимент Андреевского полностью опроверг существовавшее до того мнение о происхождении болезни от укусов насекомых. Опытным путем была выявлена возможность передачи возбудителя от животных к другим животным и к людям.

Заразив себя в исследовательских целях, Степан Андреевский впервые подробно описал клиническую картину сибирской язвы, определив ее особую форму — с поражением внутренних органов без кожных проявлений. И разработал меры профилактики, которые остаются актуальными и до нашего времени.В 1792 году Жуковский получил звание штаб-лекаря. Его дом в центре Челябинска стоит до сих пор, на улице Труда, это памятник истории федерального значения, в котором сейчас размещается Челябинское концертное объединение. В 1794 году представил в Медицинскую коллегию свое сочинение «О сибирской язве», получившее хороший отзыв. 

В 1796 году Медицинской коллегией была издана книга Степана Андреевского «Краткое описание сибирской язвы, содержащее предохранительные и врачевательные средства, в пользу простого народа». Через Сенат труд был разослан во все губернии империи и стал руководством в борьбе с коварной болезнью. Лишь относительно недавно в центре Челябинска появился топоним, увековечивший память Андреевского, прославившего своим, без преувеличения, подвигом и место, где он был совершен. 

Степан Андреевский вошел в историю медицины и как борец с другой страшной болезнью того времени — оспой. Под его председательством был учрежден первый «Оспенный комитет», целью которого стала профилактическая вакцинация. Из числа грамотных юношей, выделенных городским купеческим и мещанским обществом, молодых татарских мулл и калмыцких священнослужителей комитет стал готовить оспопрививателей. В декабре 1811 года «Оспенный комитет» был открыт и в Челябинске.

В течение XIX века восемь раз Россию испытывала холера. Последняя в позапрошлом столетии эпидемия случилась в 1892 году и, как и в предыдущие разы, продолжалась несколько лет, давая о себе знать то в одном, то в другом регионе страны. В 1829 году холерное вторжение обернулось настоящей пандемией. Болезнь была завезена в Оренбург с караванами бухарских купцов. В губернии холера держалась до февраля 1830 года. Всего за это время заболели 3590 человек, из которых 865 скончались. 

Удивительно, но в 1829–1830 годы в Челябинске холеры не было. Но в последующем, в 1848 и 1953 годах, Челябинск эпидемии не избежал. Бороться с ней пришлось уездному врачу Михаилу Тимофеевичу Новицкому, назначенному в Челябинск в сентябре 1842 года.

В его обязанности, в частности, входило «подавать помощь жителям города и уезда во время эпидемий». И Михаил Тимофеевич прилагал к этому все свои силы.В 1871 году в Оренбургской губернии, в том числе Челябинском уезде, вновь свирепствовала эпидемия холеры. В это время обязанности городового врача исполнял Антон Осипович Сикорский, помогал ему Андрей Александрович Вятковский. В протоколе заседания Челябинского уездного Комитета общественного здравия отражены действия местных властей в связи с выявленными случаями холеры:

«1) предложить конторе Челябинской больницы, немедленно очистить при больнице одну комнату для приема в оную больных с признаками холеры и подачи благовременной помощи; 

2) просить городового врача г. Сикорского, заведующего находящейся в городе башкирской больницей, очистить так же в оной больнице две или одну палату для помещения холерных больных, причем просить г. Сикорского обязать фельдшеров, чтобы они безотлучно день и ночь находились при больницах;

3) так как при больницах нет нужных медикаментов, для лечения заболевающих холерою, то просить г[осподина] врача Сикорского истребовать из аптеки Штопфа необходимые медикаменты из числа показанных в каталоге, присланном Губернским правлением, для безвозмездного пользования в градской и башкирской больницах холерных больных и для снабжения недостаточных жителей города; о количестве же медикаментов, которые будут им вытребованы, доставить Комитету счет для истребования денег из Губернского правления; продовольствие же при больницах больных холерою, если таковые будут, производить на счет больничных средств, о количестве издержек на этот предмет впоследствии войти с особым представлением в Губернское правление; 

4) на случай появления болезни в городе и недостаточности помещения при местных больницах для заболевающих холерою просить члена Комитета г[осподина] Градского Голову Боровинского заблаговременно и ныне приискать удобный для этой цели дом и прислугу и о количестве потребной суммы на наем, приспособление дома и прислуги уведомить Комитет для дальнейших распоряжений; а так как в случае появления эпидемии в городе для подачи помощи заболевающим одного врача и трех фельдшеров (2 при градской больнице и 1 при башкирской) будет недостаточно, то вновь просить Его Превосходительство г[осподина] Начальника губернии о командировании сюда нескольких фельдшеров и одного или двух врачей…».

В 1873 году после ликвидации эпидемии Андрей Вятковский и Антон Сикорский от вознаграждения благородно отказались. Причитающиеся им по итогам работы деньги были поделены между фельдшерами, которые помогали докторам в лечении больных.

По данным официальной статистики, которые опубликованы в «Справочной книжке», в 1892 году в Оренбургской губернии «азиатской холерой» заболели 14 691 человек, из них умерло 8050. Еще больше жителей губернии заболели малярией — 16071, правда, умерли только 65. Сифилисом заразились 4179 человек, а тифом — 6448 человек, из которых 729 скончались. Челябинские городские власти в 1892 году активно занимались вопросами ликвидации вспышки тифа, спровоцированной в том числе активным ростом Челябинска. Для решения организационных вопросов в город был направлен помощник Оренбургского врачебного инспектора Николай Васильевич Панютин. 

«Доктор медицины Панютин заявил, что для борьбы с тифом, кроме всего, надо усилить медицинский персонал, т. к. врач Юсупов имеет на руках в городской больнице 115 человек больных и одного фельдшера. В тюремных больницах, переполненных больными, и пяти острогах врачу Шапиро есть столько дела, что на него какую-либо другую обязанность, как и на врача Юсупова, [наложить] невозможно. Что тифозная больница есть в двух больничках. Что тиф есть в Челябинском женском монастыре. В казармах Челябинской воинской команды помещается 270 человек. Посылать в казармы для осмотра нижних чинов фельдшеров, соприкасающихся постоянно с тифозными больными, немыслимо, так как они могут заразить тех, кому посланы на помощь. Затем доктор Панютин находит, что при ежедневно увеличивающемся числе тифозных больных от наплыва постороннего люда в Челябинск скоро может наступить время, когда, как в настоящей больнице, так и нанятых добавочных отделениях, класть больных будет некуда. Поэтому необходимо немедленно выстроить при больнице из имеющихся уже материалов большой больничный барак. Кроме того, в санитарных попечительских участках образовать не менее шести приемных покоев, в которых должны группироваться больные, и по осмотре их врачом, отправлять в больницу…» — читаем в историческом источнике.

Чтобы обуздать эпидемию, в феврале 1892 года город был разделен на санитарные участки, и на каждый из них были назначены попечители. Городская Дума и Комитет общественного здравия 17 апреля определили построить в недельный срок барак — по сути, изолированное инфекционное отделение. По предложению доктора Панютина также было решено организовать санитарный парк — для очистки города, открыть дезинфекционный пункт — для очистки и дезинфекции одежды тифозных больных. 

Кроме того, в рамках противоэпидемических мероприятий на время было решено закрыть учебные заведения, общественный сад. А также «постановлено ходатайствовать о присылке санитарного отряда и принятия других мер к ликвидации эпидемии».22 августа 1910 года Челябинск посетил премьер-министр Петр Столыпин. Первым делом он направился на переселенческий пункт, где «были осмотрены ночлежные бараки, амбулатории, больницы, лавки для продажи переселенцам предметов первой необходимости, столовая…» Поначалу визит шел так, как, должно быть, и рассчитывало губернское и городское начальство. Столичных гостей действительно поразили образцовая чистота и порядок, царившие на переселенке. Но Столыпин узнал, что в Челябинске свирепствует эпидемия холеры. Премьер решил осмотреть городскую больницу и настоял, чтобы его туда доставили. Приехав в больницу и побеседовав с больными, глава правительства «нашел местную больницу весьма неудовлетворительной». Столыпин распорядился расширить холерное отделение больницы и должным образом его обставить. 

В город был вызван Оренбургский врачебный инспектор Леонид Петрович фон-Шлихтинг. В декабре 1910 года фон-Шлихтинг на заседании Оренбургской санитарной комиссии представил обширный доклад «Об условиях, способствующих развитию холерной эпидемии в городах Оренбурге и Челябинске». Кроме массы замечаний к санитарному состоянию Челябинска и реки Миасс (в то время — главного источника питьевого водоснабжения), Леонид Петрович высказал целый ряд претензий по состоянию дел, касающихся медицинского обеспечения в городе. 

На основании доклада фон-Штихлинга городскому управлению было рекомендовано: 

 1) учреждение местного санитарного надзора в лице санитарного врача, на обязанности которого должно быть возложено: заведывание медико-санитарным бюро, меры борьбы с заразными болезнями (оспопрививание, дезинфекция, изоляция и эвакуация здоровых); систематический надзор за торгово-промышленными заведениями и доброкачественностью пищевых продуктов и т. д.;

 2) принять меры к ограждению источников водоснабжения от загрязнения закрытием стоков нечистот с городской электростанции, увеселительного заведения на острове и т. д.;

 3) организовать правильную вывозку нечистот на указанные городским управлением места;

 4) увеличить число штатных кроватей в городской больнице до нормальной;

 5) при городской больнице оборудовать обособленное заразное отделение на 20-25 кроватей и дезинфекционную камеру;

 6) озаботиться заблаговременно пополнением врачебного персонала;

 7) издание обязательных постановлений о санитарном благоустройстве города. 

За то, как обстояли дела в челябинской больнице, которую не в лучшем состоянии нашел Столыпин, свою долю неприятностей получил городской голова Бейвель, кстати, тоже доктор медицины.  К тому же его недоброжелатели нашли возможность вручить премьеру жалобу на управу. Столыпин тут же распорядился о проведении ревизии в городской администрации. Она закончилась благоприятно, тем не менее в 1911 году, уже после доклада фон-Штихлинга, Александр Бейвель уходит в отставку.

Холерная вспышка 1910 году в Челябинске отличилась высокой смертностью. Из 248 зарегистрированных заболевших скончались 173, то есть 68%! Особенно сильно эпидемия побушевала в Заручейной части, где умерли 129 человек. Холера дорого обошлась и в части материальных затрат: на борьбу с ней город израсходовал в 1910 году 5400 рублей, а в 1911 году — чтобы исключить возобновление холеры — еще 1035 рублей. Это не считая строительства холерного барака при больнице за 5 712 рублей. Кроме того, следуя рекомендациям губернского врачебного инспектора, в Челябинске впервые были устроены четыре общественных нужника: два на Хлебной площади и по одному — на Мясном и Зеленом базарах. 

В годы Первой мировой войны Челябинск пережил большой наплыв беженцев и эвакуированных. И это вновь осложнило санитарно-эпидемиологическую обстановку в городе. Огромные потоки прибывающих людей, скученность, неизбежная неразбериха и отступление от правил, нехватка медицинского персонала и его оснащения — все это вынудило местные власти принимать чрезвычайные меры. Тем более вопрос был взят на контроль губернским начальством: сам губернатор, генерал-лейтенант Сухомлинов требовал немедленно телеграфировать ему лично о всех случаях заразных заболеваний (холеры, чумы, сыпного тифа, оспы и даже дизентерии). Особенно если это касалось раненых и больных фронтовиков. 

По материалам публикаций Н. Алексеева, К. Васильева, Л. Сегал и Н. Чернавского.