Почему умирают дети? Челябинскую область одна за другой сотрясают трагедии, в которых гибнут несовершеннолетние
Челябинская область всё лето — в федеральной повестке в связи с дичайшими по своей сути преступлениями, жертвами которых становятся дети. Только за последний месяц двое школьников, 10-летний Ваня Котов и 14-летняя Василина Мухаметова, погибли от рук мужчин, которые жили с ними по соседству. В обоих случаях подтвердился сексуальный мотив расправы.
Оба подозреваемых — ранее неоднократно судимы. Вторая проблема, существующая на Южном Урале, — суициды. Из-за них с начала года погибли 13 подростков, за прошлый год — еще 28.
Недетская статистика
В прошлом году в результате преступлений пострадали 2,5 тыс. детей и подростков. 49 из них погибли. За текущий год пострадавших больше тысячи в 11 муниципалитетах, погибли — 18 несовершеннолетних.
Как отметила начальник отдела по делам несовершеннолетних прокуратуры Челябинской области Людмила Елчева, в 2016 году из общего числа преступлений 68% (или 1752) носили насильственный характер (в 2015 году — 1626), в текущем году (по данным на 1 июня 2017 года) доля таких деяний составила 48% (399 преступлений).
«Наиболее часто дети становились жертвами физического насилия, грабежей и разбоев, — отметила Людмила Елчева. — По-прежнему имели место случаи совершения преступлений в отношении детей их родителями, в текущем году произошло более 170 таких случаев, в прошлом — более 440».
Наибольшее количество преступлений против детей выявили в Копейске, Чебаркуле, Металлургическом и Тракторозаводском районах Челябинска. Кроме того, по данным на сегодняшний день, с начала года родители и органы опеки подавали заявления о безвестном исчезновении 218 детей. Живыми нашли не всех.
Не менее грустная статистика и по детским самоубийствам. Волна накрыла Челябинскую область в конце прошлого года — начале нынешнего года. Так, за 2016 год добровольно ушли из жизни 28 детей. По данным на конец июля 2017 года, погибли 13 подростков.
Челябинские силовики выступили с обращением в связи с серией преступлений против детей
«„Синий кит“ (группа в соцсети „ВКонтакте“ — прим. ред.) сегодня ушел на второй план, скорее, речь идёт о ситуации в семье, бытовых мотивах. Но, безусловно, нужно усиливать информационную работу в части того, куда дети могут обратиться, — отметила уполномоченный по правам ребенка в Челябинской области Ирина Буторина. — Дети не знают, куда нужно обратиться за помощью. Еще раз хочется обратить внимание и родителей, и педагогов, что нужно быть внимательней друг к другу. Детский телефон доверия 8 800-2000-122, его должны знать все».
«При организации профилактической работы в деятельности правоохранительных органов, органов исполнительной власти и учреждений системы профилактики допускались серьезные нарушения и просчеты, — отмечает Людмила Елчева. — Во многих муниципалитетах вскрыты недостатки при формировании и исполнении программ по борьбе с преступностью, значительное количество нарушений допускалось при расследовании уголовных дел о преступлениях в отношении детей. Не всегда органами предварительного расследования фиксировались случаи нахождения несовершеннолетних в социально опасном положении».
Работы нет, семьи нет — иди убивай
Последние два убийства детей — в Каслях и Сатке — совершены ранее неоднократно судимыми людьми.Так, Андрей Шамыгин, которого задержали за убийство Вани Котова, отбывал наказание за кражу, разбой и незаконный оборот наркотиков. Зачем он убил ребёнка, теперь достоверно никто не скажет — преступник повесился в СИЗО Златоуста. Однако, по некоторым данным в организме погибшего мальчика нашли следы спермы обвиняемого.
Второй обвиняемый, 42-летний Григорий Ильин из Сатки, ранее трижды судим за изнасилования. В последний раз — за преступление в отношении шестиклассницы в 2003 году. Вышел из колонии в 2012-м. А 24 июля 2017 года, по версии следствия, убил и закопал свою соседку — 14-летнюю Василину Мухаметову.
«То, что происходит, очень страшно. Никакого контроля над бывшими осужденными нет во всей стране, а у нас вся область — сплошные колонии, поэтому и контингент соответствующий, — рассказывает челябинская правозащитница Валерия Приходкина. — Официально — да, есть надзор. Но как он работает: приехал, посмотрел, уехал, даже если „подопечный“ пьяный или даже под наркотиками.
У бывших арестантов по факту выхода никого нет — ни жилья нормального, ни семьи, ни работы. Системы ресоциализации у нас нет. Вот и получается: вышел и гуляет до следующей отсидки. Только одному богу известно, что он за это время сможет натворить. А если он такой, как в Сатке ,— то тут отдельный разговор. Таких нужно на пожизненное принудительное лечение, их нельзя выпускать. А их не только не лечат, их признают вменяемыми, держат в колонии и выпускают спокойно, но еще более больными и озлобленными. Много было разговоров о химической кастрации — где она в итоге? Мы пожинаем то, что посеяли. А умирают из-за этого дети».
По словам Валерии Приходкиной, на её памяти есть случай, когда из одной из челябинских колоний спокойно освободили после отбывания срока настоящего каннибала.
«У него была только мама, но она его очень боялась. Где он сейчас — никто не знает, как и то, чем он занимается. Но это был настоящий людоед, абсолютно безумный. Суды признают таких вменяемыми, психиатрия не отрабатывает так, как надо», — уверена правозащитница.
Еще одна проблема в том, что местные жители не могут противостоять таким соседям с богатым криминальным прошлым. Они их попросту боятся.
«Это озверизм», — заключила Валерия Приходкина.
В свою очередь Ирина Буторина отметила, что комплексная оценка двум последним преступлениям будет дана после завершения расследования уголовных дел.
«Ясно одно — нужно принимать какие-то меры», — отметила омбудсмен.
Источник: znak.com.
