,11 января 2021 в 20:59

"Паровоз"

Рассказ об истории железнодорожного пути по улице Энтузиастов, пересекавшего проспект Ленина в 70-х годах прошлого века.

                                                              

                                             «Паровоз»

На этом паровозе, точнее на вагонной площадке, мы с друзьями прокатились последний раз году в 1967. Чтобы добраться до нашего Политеха от улицы Елькина, где я тогда жил, мы обычно шагали по шпалам. Сегодня это улица Курчатова. Иногда, когда нам везло, запрыгивали на улице Елькина на подножку попутного товарного поезда, неспешно ползущего в сторону парка Гагарина. А начиналась тогда эта городская железная дорога от завода им. Колющенко. Из переплетения железнодорожных стрелок, один путь шел по нынешней улице Федорова в сторону центра города, к элеватору, а другой сворачивал налево, к Политеху. На месте, известного в то время «колющенского переезда», где сейчас перекресток Курчатова-Федорова, петляла узкая грунтовая ухабистая дорога к вокзалу. Старые бревенчатые дома с революционным прошлым, заводская слободка, нехотя уступали дорогу будущим магистральным улицам. Столбы пыли, после прыгающих по колдобинам грузовикам, медленно оседали на тополиные заросли. По ней мало кто ездил. Прямой железнодорожный путь упирался в знаменитый старинный элеватор. Складская жизнь там кипела круглые сутки. Голос диспетчера монотонно направлял движение составов с товарами. Каждый день, особенно жаркими летними, звездными ночами, повизгивая тормозными колодками и громыхая тяжелыми сцепками, десятки вагонов разгружали зерно, контейнеры с хозяйственными товарами, обувью, мебелью, техническим оборудованием, танками. Эта часть города, между улицами Елькина и Цвиллинга, была скопищем складов, амбаров, гарнизонных продуктовых хранилищ, ангаров танкового училища. Однажды, на субботнике, нас, студентов, заставили очищать двадцатикубовую, двухметровую бетонную яму с протухшими солеными огурцами. Стоя по пояс в зловонном рассоле, мы ведрами вычерпывали просроченные городские запасы общепита. А директора этих торговых анклавов были самыми уважаемыми людьми города. На премьерах в драматическом театре, в опере, в кинотеатрах их можно было увидеть в первых рядах партера. Такие фамилии как Ключкин, Школяр, Бухта, приводили в трепет обывателей. Их размашистая подпись, иногда после звонка сверху, на прошении или товарной накладной могла обернуться для счастливого соискателя дефицита финскими сапогами, ондатровой шапкой, японским телевизором или модным румынским мебельным гарнитуром.

Второй путь, той же железной дороги, сворачивал от улицы Федорова на улицу Курчатова, которой тогда еще не было.  Лишь заросший лопухами и бурьяном длинный, бугристый пустырь вдоль новеньких хрущёвок обещал здесь будущую улицу. Длилась эта колея до Хлебокомбината у плотины «Коммунар», директором которого был еще легендарный Анатолий Федорович Григорович. По этому пути наш паровоз от колющенского переезда, пыхтя дымом, проезжал большой жилой участок частных домов и бараков. Его называли «Шешнадчик» по номеру городского квартала.  В одиночку, тем более ночью, ходить здесь было опасно. Местные горячие пацаны в кепках, надвинутых на глаза, не любили чужих. Мой одноклассник по 98 школе, живший здесь давно, Витька, иногда носил с собой сделанный из трубок самопал. Мало ли, что. После улицы Воровского, вагоны, если везли кирпич, останавливались и разгружались на обширных торговых площадях «Челябстроя». Рядом доживал свой век барачный поселок. В этом месте сейчас «Министерство социальных отношений» и новые городские кварталы. Следующая остановка поезда важный объект - склады «табачки», Челябинской табачной фабрики. Это уже на улице Энтузиастов. Здесь сейчас красуется башня «Сбербанка». Громадные, почерневшие деревянные сараи принимали тысячи увесистых тюков прессованного табака. Потом он превращался в популярные сигареты «Прима». Тогда наша страна дружила со свободолюбивой Кубой. Бодрая песня «Куба любовь моя» под аккомпанемент Пахмутовой и голосом Магомаева ежедневно звучала в каждой квартире с радиоточкой. Мы, студенты, заглядывали тогда на заброшенные уже склады и оторвав от старых, брошенных за ненадобностью, подгнивающих тюков пучок сухой благоухающей травы, с удовольствием нюхали, улавливали запахи экзотических южных растений. Пытались, растерев в ладонях листья, скрутить козью ножку. Нестерпимый кашель от едкого дыма заставлял нас бросать эту затею. Ну а дальше поезд, как на фотографии, неторопливо, выпустив белое облако пара катился через проспект Ленина, через парк в сторону элеватора под разгрузку зерновых вагонов. Город надо было кормить хлебом.  Мы счастливые спрыгивали на ходу с тормозной площадки вагона на проспекте Ленина и через пять минут были уже на лекции. Можно предположить, что детская железная дорога, это оставшийся отрезок тогдашнего грузового железного пути, построенного в начале 20 века. Но в комментариях к рассказу читатели объяснили, что детская дорога была построена отдельно.

  О. Чернышев              5.03. 2018 года.